Одри Хепберн. Удивительная женщина ХХ столетия

15 лет назад от нас ушла Одри Хепберн. Но ощущение, что великая актриса продолжает жить, дарить свет, не покидает. Карьера Одри началась в 1951 году. Французская писательница Колетт, увидев Одри на съемках картины «Малышка из Монте-Карло», настояла на том, чтобы талантливая девушка исполнила главную роль в бродвейской постановке ее романа «Жижи». Вскоре Хепберн получила роль в знаковом для нее фильме «Римские каникулы». Многие из ее сценических партнеров стали впоследствии ее друзьями.



Рекс Харрисон назвал Одри своей любимой партнершей, а Грегори Пек стал ее альтер эго. В тайны удивительной женщины ХХ столетия пытается проникнуть старший сын звезды, сценарист Шон Хепберн Феррер. До сих пор у нее миллионы поклонников по всему миру. Но самым преданным и любящим из них остается один — ее сын. Когда все воспоминания о матери стало невозможно хранить в сердце и памяти, Шон Хепберн Феррер написал книгу — «Одри Хепберн: элегантность». «Вы будете читать эту книгу и плакать, а слезы катарсиса полезны и для глаз, и для души».
МАМА И ДРУГ
Что я могу рассказать о своей маме? Моя мама была прежде всего замечательной мамой для меня, для моего младшего брата Луки. И нашим самым близким другом. Конечно же, в детстве я не осознавал, что моя мама — очень известная актриса, ведь тогда не было dvd, домашнего просмотра фильмов, так что я только во взрослом возрасте смог оценить масштаб дарования матери, ее влияния на мир. Мы с братом росли как обыкновенные дети вдали от голливудской суеты. Первые годы жизни я провел в Швейцарии и ходил в обычную сельскую школу с детьми фермеров, школьных учителей и сиротами... Когда мы позднее переехали в Рим, там я тоже ходил в обыкновенную муниципальную школу. Когда стал старше, мне было приятно, что дети восхищались моей мамой, что просили у нее автографы. Мама сама каждый день забирала меня из школы, контролировала, как я делаю домашние задания. Она решительно отказалась сниматься, когда я пошел в школу и не мог ее сопровождать на съемках. В одном из интервью она сама объяснила причину этому: «Когда-то жизнь меня поставила перед выбором — или я потеряю кино, или я потеряю детей. Выбор мне было сделать легко, я пережила в прошлом достаточно потерь... Я счастлива быть с детьми, у меня не было ни творческой фrus.ru>рустрации, я не грызла ногти. Я просто наслаждалась материнством!»
ВЕЛИКАЯ И ПРОСТАЯ
Великая Одри была чрезвычайно скромным человеком. Знаете, ведь она сама не считала себя какой-то невероятной красавицей, обладающей особым даром, и все, что происходило в ее жизни, воспринимала как подарок судьбы. Я никогда не слышал от нее: «Да, это сделала я!», а чаще слышал: «Мне удалось сделать совсем немного...» Не помню, чтобы она была в восторге от своих актерских работ. Когда люди делали ей комплименты, она всегда находила, с кем разделить успех, более того, она была искренне убеждена, что прежде всего другие «виноваты» в ее победе». Когда к ней обращались с просьбой написать автобиографию, она отказывалась. Она планировала в глубокой старости написать для нас с Лукой историю семьи, нашего рода, летопись тех событий, которые происходили на ее глазах. Но не успела... Ей до последнего дня некогда было подумать о себе. Ее больше интересовали ближние.
ТАЙНЫ ЕЕ ГРУСТИ
У моей мамы была тайна. Я не думаю, что она стала бы мне когда-нибудь говорить о ней. Но есть какие-то истины, которые становятся для тебя более очевидными только после того, как произойдет непоправимое, и тебе уже некому будет задавать вопрос: «Почему?». Итак, вот она, эта тайна. Мама была грустным человеком. И не потому, что жизнь была жестока по отношению к ней. Временами ее жизнь была очень трудной, но это была хорошая, правильно и красиво прожитая жизнь. Главной ее печалью были дети и то, что с ними происходит в мире. Мне кажется, мы все ее немного огорчали. И я в том числе. Не потому, что был так уж плох, а потому, что ничем не мог помочь тем, кто действительно нуждался в участии. Я бы не стал это утверждать, если бы не ее работа в ЮНИСЕФ в последние годы жизни. Всю себя она посвятила голодающим детям Африки. Собственно, у моей книги две темы: грусть и дети. Довольно странное сочетание, но так уж сложилось.
ЧЕТЫРЕ ДРАМЫ
В маминой жизни было четыре драмы. Первая — это развод ее родителей, когда Одри было шесть лет. Отец исчез абсолютно неожиданно для нее. Она искала его 20 лет! Много усилий к поиску тестя приложил и первый муж Одри, известный актер и мой отец Мэл Феррер. Всю жизнь маме не хватало мужского плеча, теплоты любящего мужчины. Это состояние она назвала «эмоциональным голодом». Когда она нашла своего отца в маленьком голландском городке, то опекала его до самой кончины. Но на его похороны не осталась, и опасалась она не только излишнего внимания прессы... Ее отец, как она горько мне однажды призналась, умер для нее намного раньше, нежели его похоронили. Проявление заботы к нему — это было выражение заботы о ближнем, но обида на него жила в маме всю жизнь... Я никогда не видел своего деда, тот умер за три года до моего рождения. Помню, мама рассказывала об их первой встрече после 20 лет разлуки. И я понял главное, что, увидев дочь в ореоле мировой славы, он не сумел, не смог выразить ту любовь и уважение, которые он испытывал к своей Одри...
Вторая драма ее жизни — это Вторая мировая война со всеми своими страхами и ужасами. «Я была в Голландии, когда началась война, когда началась немецкая оккупация. Последняя зима была самая страшная. Люди были предельно истощены, многие в округе умерли от голода», — вспоминала мама. Ее братья и она сама ели испорченные собачьи консервы, бутоны тюльпанов и гороховый хлеб. Она старалась как можно больше читать, чтобы отвлечься, заглушать чувство голода. «Когда наш регион освободили, первыми к нам пришли представители Красного Креста, которые раздавали элементарное: еду, медикаменты, одежду. Школы превратились в центры по реабилитации. И я стала одним из добровольцев новой международной благотворительной организации, которая потом превратилась в ЮНИСЕФ. Так что благотворительность вошла в мою жизнь с юности».
Третья и четвертая драмы Одри — это два развода. Мама любила обоих своих мужей и честно, стремилась сохранить оба брака как можно дольше. Но она совсем не умела, что называется, «выяснять отношения» и готова была отступить раньше, чем это на ее месте сделала бы, наверное, любая другая женщина. Подавленная авторитарной матерью, она стремилась жить в таком мире, где любовь и забота проявлялись бы сами собой: как будто тебе дарят цветы и ничего не требуют в замен. В ее представлении, если сильно любить человека и заботиться о нем, то он ответит тебе тем же. Каково же было ее разочарование, когда сама жизнь ей доказывала, что мир устроен иначе. Она как-то произнесла, что мы рождаемся с единственной способностью — любить. А, взрослея, забываем в себе это умение развивать. И этот ценнейший дар постепенно от нас уходит...
ЗАПОВЕДИ КРАСОТЫ
Жизнью мамы никогда не интересовались желтые таблоиды, так как в ней, с их точки зрения, не было ничего жареного, пикантного и сенсационного. Хотя в последние месяцы жизни, когда слухи о смертельной болезни Одри стали распространяться, ее начали одолевать безжалостные папарацци. Они даже нанимали вертолет и кружили над домом в надежде подкараулить ее. Однажды им это удалось. Одри это очень расстроило, ведь двадцатиминутная прогулка в саду была единственной радостью, которая дарила возможность, пусть и ненадолго, забывать о болезни и горьких мыслях. Последнее в своей жизни Рождество мама встречала дома — в швейцарском городке Толошеназ. В то Рождество мы все собрались на семейный ужин. Кто-то полагал, что лучше праздник вовсе не устраивать. Но брат Лука настоял, чтобы мы не нарушали традицию, ведь это могло сильно огорчить маму. К нам она спустилась уже после ужина. Мы обменялись скромными подарками. Поскольку она не могла пойти сама в магазин, то решила подарить каждому какую-нибудь из своих вещей: шарф, свитер, свечку... Затем она прочитала короткий текст — нечто вроде стихотворения в прозе — и озаглавила его «Проверенные временем рецепты красоты».

Дата размещения: 9-11-2019, 15:13